Сериал «Бедная Настя» пока заканчивает свою семимесячную жизнь на экране. Но поклонники могут не отчаиваться: в следующем сезоне съемки возобновятся. Этот красивый, похожий на сказку телероман из жизни XIX века не только в новом качестве показал нам известных мастеров, но и, главное, открыл много молодых имен. 
– Аня, как все началось? 
– Я несколько раз была на пробах. Один раз попала совершенно случайно, оказавшись в Москве. Второй раз – уже с текстом роли. И когда я уже забыла об этом, думала, что не прошла – ведь кастинг был огромнейший! – мне в Питер еще раз позвонили. Я очень обрадовалась, что меня утвердили. Это моя первая большая работа, и материал показался интересным. 
– Роль оказалась близкой? 
– Просто абсолютное попадание. У меня много общего с героиней, даже в том, что моя младшая сестра – художница. И в это время я тоже переживала сильные личные эмоции – это мне очень помогло в роли. 
– До «Бедной Насти» у вас не было ролей в костюмных, исторических фильмах? 
– Я играла Марию Александровну, дочь императора, в сериале «Хроника любви и смерти Александра Второго». Мне было очень интересно, потому что до этого я снималась исключительно в ролях подставщиц и бандитских жен (смеется). Почему-то режиссеры видели во мне холодную роковую красоту, завуалированную детской непосредственностью. 
– Где вам легче сниматься: в Москве или Питере? 
– Дома, говорят, и стены помогают. Конечно, родной город ближе. Но у меня очень мало съемочных дней в Питере. Вот и получилось, что я в основном живу в Москве. А интересно мне было с самого начала. Просто безумно. Мне ничего не нужно было – только работать, работать и возвращаться в свой уголок. Потом я стала скучать. Потом очень скучать. Потом очень-очень скучать. Часто звонила родителям. А потом привыкла. Ко всему, наверное, привыкаешь. 
– Как часто удается попасть в Питер? 
– Нечасто, урывками. В прошлый выходной я ловила машину и вместо «Улица Шевченко» сказала: «Шереметьево!» Подумала: «У меня же есть пара дней. Поеду домой». 
– Ваша Лиза – девушка с сильным характером. Неужели и вам в жизни присуща, например, такая отчаянность? 
– Прежде всего, мы похожи в ощущении личной свободы. Если я чувствую, что права, обязательно поступлю так. Мне легче совершить резкий поступок, чем что-то ломать в себе. Но я от природы очень стеснительная. И из-за этого в школе мне все время казалось, что я хуже всех, что я не смогу сделать то одно, то другое. Поступив в институт, я решила, что нужно заняться воспитанием характера. Я не могла даже заговорить с людьми в троллейбусе: если кто-то спрашивал остановку, выхожу ли, я краснела. Мне постоянно было неудобно. И я стала с собой бороться. И мне вдруг начали говорить: «Какая вы наглая девушка!» Я стала чувствовать уверенность в себе. Могла пойти на программу «Кресло». Не готовилась, говорила: «Да, я все знаю». Потом садилась в это кресло и понимала, что не в силах справиться с волнением – получался ужас. Но я все равно с этим борюсь. 
– А на серьезные авантюрные поступки вы способны? 
– Да, были и такие. Я очень легкая на подъем. Например, мне предлагают: «Встретимся во столько-то такого-то дня в Париже там-то или поедем туда-то». И я еду. Такие поступки скрашивают мне жизнь. Хотя, бывает, думаешь: «Боже мой! Куда тебя несет?» Но пока все хорошо заканчивалось, слава богу. Хотя ситуации бывали отчаянные. 
– Что было для вас самым сложным в работе? К чему труднее всего было привыкнуть?
– К тому, что ты абсолютно одна в огромном мегаполисе. Что тебя выдернули из парничка и погрузили в жесткий график, что к тебе соответственно относятся – это тяжело. Но ты понимаешь, что любишь себя, такую взрослую. Этот переход сложно пережить. Но когда обретаешь свободу, это счастье. 
– А в профессиональном смысле? 
– Когда все закрутилось, трудно было поверить, что я все это смогу. Надо было преодолеть себя, начать работать рядом с народными артистами: Ольгой Михайловной Остроумовой, Александром Георгиевичем Филиппенко. 
– С кем-нибудь из актеров сложились душевные отношения? 
– Пожалуй, с Ольгой Остроумовой. Я даже могу с ней чемто поделиться, о чем-то посоветоваться. Она многое подсказывает в работе. Мы в Питере не так много общались с Людой Куреповой, а здесь увидели, что очень похожи с ней, и подружились. Но нет ни одного человека, с которым у меня были бы плохие отношения. Я буду очень скучать по многим людям. 
– Когда съемки закончатся, ты вернешься в Питер или останешься в Москве?
– Чуть-чуть отдохну в Петербурге, потом поеду в деревню, в Белгородскую область. Позднее будет еще одна работа в Москве. Наверное, придется остаться, хотя я хотела бы и в Петербург вернуться. 
– Нет желания поработать в театре? 
– Пока мне хватает кино. Но если бы я получила какое-то интересное предложение… Нет предела моей работоспособности! (Смеется) 
– Сколько часов ты должна спать, чтобы чувствовать себя работоспособной? 
– Сейчас я могу нормально выспаться часов за пять. Но этому учишься. Учишься спать. Учишься просыпаться. Это нелегко. Учишься психологически держать себя в нормальном состоянии. Это для меня огромная школа – держать себя в руках, в форме, быть готовой. Ну а в выходные дни я могу спать хоть целый день! (Смеется) 
– Какие развлечения и какой отдых, кроме сна, ты выбираешь в Москве в выходные? 
– Хожу в театр. Мы были на спектаклях у наших актеров: Лены Кориковой, Пети Красилова, Александра Александровича Калягина, Кати Климовой. Посещаю некоторые мероприятия – например, Неделю высокой моды. Как правило, иду туда, куда зовут знакомые. В Москве теперь живут мои питерские друзья-актеры: семья Миши Пореченкова, Костя Хабенский. Мы дружим много лет. Они замечательные актеры и люди. Мы общаемся, можем посидеть в заведениях с хорошей кухней. 
– Кто-нибудь из них видел тебя в «Насте»? 
– У них на это нет времени. Конечно, мне очень приятно, когда кто-то вдруг говорит: «Видел вчера твою серию. Мне понравилось то-то и то-то». Но когда говорят: «Мне не понравилось то-то и то-то» – это еще важнее, потому что они знают меня. Ведь мне нужна не только дружеская поддержка, но и объективная оценка.