Протестное кино было, слава богам кинематографа, всегда. Нельзя сказать, что в последнее время его стало больше гайки закручиваются (у нас), давно конвенционально закручены (на Западе). Но некоторые тенденции и фильмы достойны, кажется, упоминания в силу своей симптоматичности.

Как обстоят дела у нас?

Отечественный тренд последней пары лет начался, кажется, с незамысловатого, хоть местами и вполне бодрого и гэгового Соловья-разбойника Е. Баранова (2012). Успешный банковский (или какой-то еще, обобщенный образ хлыща в хорошем костюме, делающего свой бизнес в офисе или ресторане, мы встретим и в Дубровском) топ-менеджер решает, что с него достаточно, и начинает вершить справедливость в одном отдельно взятом крае. Ставит (весьма радикальным образом) на место зарвавшихся на освоении ресурсов местных чинуш, грабит, скрывается от властей. Местные симпатизируют, сословия не в массовом порядке, но символично сплачиваются вокруг него: размахивающий молотом Сергей Бадюк в роли кузнеца, нанятого устранить Соловья, но в итоге перешедшего на сторону банды, символизирует Рабочего сильного, умелого, но с работы уволенного, и потому теперь ему на все насрть (это слово тут вообще используется часто и порой удачно). Если продолжать классовые ассоциации, тогда Оксана Фандера, играющая певицу, изящную любительницу искусств, внешне равнодушную ко всему остальному, видимо, Интеллигенция. Есть также Крестьянство (на фоне жизни которого все и происходят), Милиция (Александр Стриженов). Даже Милиция Старшего Поколения немолодой страж порядка Анисим (намек на славного деревенского детектива Анискина), которого Соловей из уважения не трогает. Конечно же, Религия игуменья (Мария Голубкина). Итог местами красив (мечи и топоры ополченцев против саперных лопаток солдат), но предсказуем против регулярных частей даже Соловью-разбойнику не выдюжить.

В пандан к этому фильму плотно стыкуется Дубровский А. Вартанова и К. Михановского (2013), который может отпугнуть гламурностью афиши и актеров, но эмоции en masse вызывает скорее положительные. Обращение наших киносоздателей к давно используемой Голливудом мифологизации собственного прошлого (Харламов, Гагарин и др.) не может в целом не вызывать одобрение хотя бы с пропагандистской точки зрения, но тут диву даешься, насколько заподлицо удается подогнать пушкинский сюжет под наши дни. Дубровский-старший, средний фермер из бывших военных, оскорблен холопами олигарха Троекурова, раболепствующий чиновник начинает государственный суд против принадлежащих Дубровскому земель, тот неминуемо проигрывает и скоро погибает. Бросая своих пьяных моделей и переговоры по слиянию и поглощению, Дубровский-младший в исполнении Козловского, будто перекочевавшего из фильма ДухLess, закончившегося городским восстанием и счастливым дауншифтингом и просветлением гламурного менеджера на буквальной свалке, бежит спасать местных жителей, дома которых судебные приставы при поддержке ОМОНа сносят бульдозерами. Они уходят в лес, так же, как в Соловье-разбойнике, иногда восстанавливают справедливость, а иногда просто грабят. Олигарх с чиновниками опять не церемонятся спецназ просто расстреливает в лесах группу невольных дубровских партизан.

Любопытны тут два момента. Во-первых, что выигрывает в итоге даже не олигарх Троекуров, а мелкий, нарочито никакой и противнейший чиновник областной администрации, племянник губернатора. Символично, потому что в Троекурове еще что-то теплится из прежних олдскульных понятий (ему жалко бывшего друга Дубровского-старшего, Дубровский-младший до объявления ему войны вызывает симпатию), а вот чиновник абсолютное безликое зло откатов, накатов и осваивания ресурсов, финансовых и человеческих (заставляет выдать за него Машу). Во-вторых, хэппи эндом тут и не пахнет: с Дубровским обошлись в каком-то смысле жестче, чем с фермерами, Маша при всех говорит проигравшему и по всем другим фронтам Дубровскому, что не пойдет за него, ее обещание забыто. Кортеж лимузинов и охраны удаляется, пустая дорога, Дубровский абсолютно один

Может ли в данном случае артхаус предложить какое-нибудь принципиально новое решение? В За Маркса Т. Басковой (2012) молодые и наглые руководители старого провинциального завода проворовались что ли, но хотят сэкономить на зарплатах рабочих. Те очень грамотно и ответственно проводят митинги получают разрешение администрации города, рисуют плакаты, вообще всячески самоорганизовываются. Хозяева завода прут на это танком: просто убивают пару организаторов, остальным делают предложение, от которого нельзя отказаться. Главный герой (Сергей Пахомов, Пахом, сыгравший и в нашумевшем басковском Зеленом слонике) почти продался, но в конце в долгой и кровавой возне убивает директора завода, погибает и сам. В целом же приходишь к мысли, что Баскова снимала оммаж советской кино-традиции с ее апологией и идеализацией рабочего, потому что трудно себе представить, что кто-то в здравом уме думает, что рабочие на кризисном провинциальном заводе обсуждают российских историографов, просвещаются итальянскими неореалистами в заводском клубе и все это без единого нецензурного слова

Настоящее отечественное кино дает еще более дальние рецепты-маршруты спасения от социальной несправедливости. В якобы волшебный храм в напрочь радиоактивной земле в довольно типичном для режиссера Я тоже хочу А. Балабанова (2012). В напевные фольклорные дали, где мертвые вполне умеют танцевать, в Небесных женах луговых мари (2012) А. Федорченко, автора Первых на Луне, по прекрасной книге Д. Осокина. В ностальгическое прогрессорство АБС в Трудно быть богом А. Германа (2013), где каждая сцена, костюм, жест и реквизит гениальны, как отдельная картина, а вот общему смыслу за обычными германовскими скрипами, кряхтениями, шорохами и отхаркиваниями для меня лично несколько не хватило вербализации.

Возможно, на помощь, как Чип и Дэйл, придут неформалы? Но Дом солнца Г. Сукачева (2009) это эскапизм дважды: о хиппи в ностальгическом советском флере, мило, но как-то sugarless. Место на земле А. Аристакисяна это хиппи достоевские, пазолиниевские и трансцендентные.

А что там на Западе?

Не хочу обобщать, но это сделали уже сами создатели (кураторы?) кино тут одни схемы, верней, одна схема. В Пятой власти В. Кондона (2013) Камбербэтч хорош, но история WikiLeaks подана, мягко говоря, довольно дискретно и односторонне фильм основан на мемуарах Даниэля Домшайт-Берга, создававшего WikiLeaks вместе с Ассанжем, но впоследствии им изгнанного. Сплошная ложь и пропаганда - отзывы самого Ассанжа. Проблема же скорее в том, как изображен главный герой как обычно в американских фильмах об отрицательных (с определенной точки зрения) персонажах. Он в чем-то прав, у него неплохая задумка, но, оказывается, он все это делал из болезненного честолюбия и вообще гад.

Так же подан и дикаприовский персонаж в драйвовейшем Волке с Уолл-стрит М. Скорсезе (2013), обаятельный мошенник. Так как мошенник и рвется к американской мечте обходными непредусмотренными путями, то тут схема такова: излишне честолюбивый в начале вызывающий зависть взлет, на вершине мира успех правосудия и жалкое падение. И, конечно, дискредитация героя и на наркоте сидит, и ребенка риску подвергает, и даже друзей-подельников закладывает.

Чуть выбивается, тот случай, когда схема предполагает небольшой люфт, Афера по-американски Д.О. Рассела (2013). Начать с того, что любовная линия интересней авантюрной. Мы постоянно обманываем себя. Внутренние монологи в начале. Сексуальный шик 78 года, настоящего гламура, а не фэйково-капиталистического, как сейчас. Тема химчистки в начале герой там ухаживает за своей любовницей, в конце чуть не стреляет(ся) из-за ревности к жене. Тема туалета - поцелуй между его женой и любовницей в туалете на встрече с мафиозо (это как любимый парфюм, который ты постоянно нюхаешь, даже если он пахнет помойкой) и объяснение между любовницей героя и агентом ФБР. Двойные разводки преступников/агентов/политиков/мафиози и любящих людей. Да и с юмором все хорошо исполнение Live and Let Die отчаянной женушкой-домохозяйкой. Минус - герои-аферисты, конечно, становятся честными, проигрывают властям, плюс - ФБР накалывают будь здоров!

Да, есть и еще парочка схем, например, справедливостью же движимый герой в одиночку побеждает тиранию. Но о каких-нибудь Голодных играх говорить не хочется даже не потому, что молодежное кино Америки насмерть инфицировано стерильными до анемичности Сумерками, но из-за того, что это борьба, разумеется, не с Системой, а во имя ее, имитационная суть революция.

А что артхаус? Как и наш, занимается эскапизмом. Джармуш обращается к довольно заезженной в последнее время теме вампиров (вспомнить и вздрогнуть опять только одни Сумерки), но обращается с ней со всем присущим ему изяществом. Его вампиры рефлексирующий и не вылезающий без лишней необходимости из своей зашторенной берлоги рокер-мизантроп Адам (Том Хиддлстон), любительница литература на разных языках Ева (Тильда Суинтон) и сам Кристофер Марло, современник Шекспира.

У вампиров все, как у людей. Сложности с жизненной мотивацией (Адам подумывает даже о самоубийстве), с родственниками (сестра Евы все никак не остепенится), да и собственные отношения запутаны донельзя (Ева летит из Танжера в заброшенный Детройт увидеться с Адамом). Не говоря уж об актуальной для наших дней проблеме копирайта в фильме прямо сказано, что Шекспир все позаимствовал у Марло, а Адам добровольно делился своими музыкальными композициями как с классиками, так и с молодыми группами из американских клубов.

Впрочем, все это дает Джармушу возможность показать свои фирменные сильные стороны, несколько поувядшие в его последних лентах (Пределы контроля и Сломанные цветы). Полночные пейзажи городов необычайной красоты сняты, как в его Ночи на земле. Музыка, атмосферный пост-рок, звучит в кадре и за кадром так же часто, как в Таинственном поезде. А Тильда Суинтон в роли кровососущего средних лет выглядит явно сексуальней, чем в Пределах контроля.

Романтичные, немного сказочные и довольно нонконформистские, Любовники имеют все шансы потеснить Мертвеца и Кофе и сигареты на пьедестале лучших фильмов Джармуша. Но это мягкий фильм, вельветовый андеграунд

Свет с Востока?

В чем-то напоминающем Облачный атлас фильме Сквозь снег Пон Чжун Хо (2013), который вместе с Гондри и Караском поучаствовал в съемках Токио!, бодрый корейский протестный пафос (в Сеуле дня не пройдет, чтобы кто-нибудь не бастовал) ложится на довольно простую схему, приправленную неожиданными сюжетными заносами. Протестность тут прямолинейна, тем и говорит о многом.

Произошла техногенная катастрофа, выжившие кружат по замерзшему земному шару в поезде. С развитием фильма проскальзывает намек людскую численность даже в поезде надо жестко контролировать, так что в свете сокращающихся водных ресурсов и растущего населения причины катастрофы, можно предположить, были антропогенного свойства

В поезде три класса, от привилегированного первого до людских отходов в третьем (они буквально пушечное мясо детей пяти лет определенного роста берут и засовывают в вечный двигатель, на замену поизносившимся деталям). Правит белое wasp-меньшинство, в хвосте каждой национальности по паре. Вспыхивает восстание, униженные с многочисленными жертвами пробираются из хвоста в первый класс, к двигателю-божеству. Кадры по-корейски душевной мясорубки (рубка на топорах в полной темноте) чередуются с чуть ли не тарантиновским трэшем (беременная учительница-одуванчик во время урока с малышами вдруг выхватывает автомат и начинает косить повстанцев). Сюжет виляет, как мчащийся на полной скорости поезд. И выруливает к тому, что духовный наставник революционеров и хозяин поезда хорошие друзья, а восстание было запланировано опять же с целью сокращения пассажиров поезда, все просчитано (вплоть до процента жертв).

Ок, тема восстания, с состояния пробирки запланированного и инкорпорированного Системой, не нова еще с Матрицы. Но знаменателен сам финал. Поезд разрушен, немногие выжившие в горах вываливают на снег, куда они (часть) в последний момент решили сбежать. Их встречает белый медведь. То есть они скорее всего обречены. Но если весьма инди-режиссер снимает фильм о протесте и не верит в него, то кто тогда укажет путь?..

В общем, "There must be some way out of here," said the joker to the thief, - как пел Боб Дилан, но пока у нас для вас хороших новостей нет - "There"s too much confusion, I can"t get no relief. - Businessmen, they drink my wine, plowmen dig my earth, - None of them along the line know what any of it is worth" Как нет нормального социального протеста, так нет и кино, все закономерно, как Система.

Александр Чанцев