Кинофестиваль в Венеции перевалил за середину, и уже можно, как это принято на фестивалях, спрашивать друг у друга, какой фильм понравился больше всего. Самый частый ответ в этом году: израильский, Прощальная вечеринка.

Фильм Прощальная вечеринка режиссеров Шарона Маймона и Таль Гранит единственная картина, на показе которой был абсолютный аншлаг. Очередь в зал выстроилась задолго до начала, зрители сидели на ступеньках и перилах. Такого не было ни на показах двух фильмов с Аль Пачино, ни даже на Бердмене Алехандро Гонсалеса Иньярриту.

Алло, Зельда?

Крупным планом древняя старуха прижимает телефонную трубку к уху.

Бог, это ты? отвечает она глухому мужскому голосу. Зал аккуратно смеется.

Как ты поживаешь, милая?

Не очень. Рак вернулся. Вот уже пять лет меня съедает эта болезнь.

Зал затихает. На том конце провода пожилой мужчина, рядом его жена.

Знаешь, у нас пока нет тут свободных мест. Но мы о тебе позаботимся, продолжает мужской голос.

Бог, я тебя плохо слышу.

Она перезванивает.

Алло, бога можно?

Он в туалете, отвечает уже его жена. Зал хохочет.

Его зовут Йезекиль, он живет в доме престарелых в Иерусалиме вместе со своей женой, которую постепенно сжирает Альцгеймер. А рядом по ночам кричит от боли его друг и просит помочь ему умереть. Идея этого фильма пришла мне в голову, когда умерла бабушка моего бойфренда, рассказывает режиссер Шарон Маймон. Она долго страдала, и ее смерть показалась нам избавлением от этих страданий. Но потом в палату вбежали реаниматологи и полчаса пытались вернуть ее к жизни. Они так старались ее спасти, будто ей было шестнадцать и ее время еще не пришло. Это выглядело абсурдно.

Идея оказалась рискованной и очень непростой в реализации. Помоги мне уйти достойно самая страшная просьба, которую можно услышать от своих близких. Героям Прощальной вечеринки приходится часто ее слышать, после того как Йезекиль изобретает машину для эвтаназии и помогает умереть своему другу. А вот Зельде ему не удастся помочь: каждый раз, когда машина будет включаться, в киббуце, куда героиню заберут родственники, будет гаснуть свет. И вылечить свою жену от Альцгеймера Йезекиль тоже не может: она постепенно теряет память, выходит к завтраку голой, кормит внучку пиццей из мусорного ведра. Им, Йезекилю и его подельникам, конечно, непросто. Их просят совершить преступление, их просят убить. Но просят, задыхаясь от боли, надеясь все-таки уйти достойно.

Израильские режиссеры совершили невероятное: их рассказ об эвтаназии оказался легким и светлым. Но и зрители, и исполнители ролей, и даже продюсеры оказались перед сложным выбором. Говорят, многие актеры отказались сниматься. Говорят, режиссеры долго не могли найти продюсеров, а искали в Германии, где эвтаназия ассоциируется с экспериментами нацистов. Говорят, фильм многие отказываются смотреть: Как вы можете над этим смеяться? Я не знал, как мне играть, признается Зеев Ревах, исполнитель роли Йезекиля, известный израильский комедийный актер. Я вроде бы должен был играть человека, который нашел ответ. Но для меня все еще оставался вопрос. И вот это между я и играл. Говорят, перед тем как согласиться, он долго советовался со своим ребе.

Мы специально пригласили в свой фильм комедийных актеров, говорит Шарон Маймон. Это все равно что заставить клоуна сыграть трагедию. И не ошиблись. Трогательные, смешные, искренние пожилые израильские актеры словно и не играют вовсе. Они как будто живут в этой истории, проходят вместе путь от это невозможно к это человечно, продолжают смеяться и дурачиться, как дети.

Прощальная вечеринка стала, пожалуй, единственным фильмом, вызвавшим однозначный восторг у венецианских зрителей. Полтора часа зал хохотал и сжимался от сочувствия к главным героям, пятнадцать минут стоя аплодировал съемочной группе. Когда два года назад Любовь Михаэля Ханеке получила Золотую пальмовую ветвь в Каннах и множество других наград, казалось, что о старости и любви невозможно ничего больше сказать. Да и что еще скажешь после игры Жана-Луи Трентиньяна и Эммануэль Рива, после их крупных планов, после их мучительного расставания? Но то, о чем Ханеке два года назад рассказал печальным шепотом, совсем иначе прозвучало в Прощальной вечеринке. Это смешное, воздушное, филигранно сыгранное кино о смерти оказалось, похоже, самой жизнерадостной и жизнеутверждающей картиной в программе кинофестиваля. Единственным настоящим здесь фильмом о любви.